Город потерянных душ [любительский перевод] - Кассандра Клэр

Она почувствовала вкус желчи во рту.

— Ты же мой брат!

— Для нас это ничего не значит. Мы — не люди. Мы не подчиняемся их правилам. Этим дурацким правилам о недопустимости кровосмешения. Совершенно ханжеским, на мой взгляд. Мы же — результат экспериментов. Ты же знаешь, что по законам Древнего Египта кровные братья и сестры женились между собой. Клеопатра вышла замуж за брата. И это укрепляло родословную.

Она посмотрела на него с отвращением.

— Я, конечно, знала, что ты ненормальный, — ответила она. — Но я и не подозревала, что ты совершенно долбанутый на всю свою чертову голову!

— Да ладно, что в этом ненормального? Кому мы принадлежим, если не друг другу?

— Джейсу, — ответила она. — Я принадлежу Джейсу.

Он выдохнул.

— Ты можешь быть с Джейсом.

— Я думала, он тебе нужен.

— Да, это так. Но, в отличие от тебя, мне он нужен для другого. — Неожиданно его руки оказались на ее талии. — Мы можем разделить его друг с другом. Мне все равно, что ты будешь с ним делать. Главное, ты знаешь, что ты — моя.

Она подняла руки, чтобы оттолкнуть его.

— Я не твоя. Я принадлежу себе.

Взглянув в его глаза, Клэри замерла.

— Думаю, ты поймёшь это лучше вот так, — сказал он и сильно прижался своими губами к её.

На секунду она вернулась в Идрис, к сгоревшему поместью Фэирчайлдов, и Себастьян целовал её, а она чувствовала себя падающей во тьму, в бесконечный тёмный туннель. В то время она думала, что с ней что-то не так. То, что она не могла целовать кого-то, кроме Джейса. Что она была сломана.

Теперь она понимала это больше.

Рот Себастьяна двигался по её и казался таким же холодным, как лезвие в темноте, она приподнялась на кончиках пальцев и сильно укусила его в губу. Он закричал и отшатнулся от неё, прижимая руку ко рту. Она чувствовала вкус его крови — горькая медь, она капала с его подбородка, пока он смотрел на неё не верящим взглядом.

— Ты…

Она крутанулась и сильно ударила его ногой в живот, затаив надежду, что то место, куда она ударила его раньше, всё ещё болит. Как только он согнулся от боли, она сиганула от него к лестнице. Она была на полпути, когда почувствовала, что он схватил её сзади за воротник. Он замахнулся, как если бы у него в руках была бейсбольная бита, и кинул её в стену. Она очень сильно ударилась и опустилась на колени, дыхание покинуло её.

Себастьян подошёл к ней, его руки упёрлись в бока, а глаза мерцали, как акульи. Он выглядел ужасающе; Клэри знала, что должна быть напугана, но сквозь неё прошло холодное ясное отчуждение.

Казалось, время замедлилось.

Она вспомнила сражение в антикварном магазине в Праге, как она исчезла в своём собственном мире, где каждое движение было точным, словно ход часовой стрелки. Себастьян наклонился к ней и она оттолкнулась от земли, отводя ноги в сторону, сбивая его. Он упал вперёд, а она откатилась в сторону, вскочив на ноги. В этот раз она не пыталась сбежать. Вместо этого она схватила со стола фарфоровую вазу, и, когда Себастьян поднялся на ноги, разбила вещь об его голову. Она разбилась и облила их водой вперемешку с листьями; он попятился, кровь растекалась по его серебристо-белым волосам.

Он зарычал и бросился на неё. Это было, как будто бы тебя нарочно сбили мячом.

Клэри отлетела назад, сломав при этом стеклянную столешницу, и приземлилась во взрыве осколков и агонии. Она закричала, когда Себастьян лёг поверх неё, вдавливая её тело в разбитое стекло, его губы, рыча, раздвинулись.

Он занёс руку и тыльной стороной ударил по лицу.

Кровь ослепила её, она задохнулась от этого вкуса во рту, а глаза жгло от соли. Она вскинула колено и двинула ему в живот, но это было всё равно, что бить стену. Он перехватил её руки и прижал их по бокам.

— Клэри, Клэри, Клэри… — повторял он. Он задыхался. Ну, по крайней мере, это ее заслуга. Кровь ленивой струйкой текла с одной стороны его головы, окрашивая его волосы в алый. — Неплохо. В Идрисе ты так хорошо не сражалась.

— Слезь с меня…

Он приблизил свое лицо к ее. Он вытащил язык. Она пыталась вырваться. У нее не получалось быстро изворачиваться от того, как он слизывал кровь с ее лица. Он ухмылялся. Усмешка порвала его губу и больше ручейков крови начало капать с его подбородка.

— Ты спрашивала меня, кому я принадлежу, — прошептал он. — Я принадлежу тебе. Твоя кровь — моя, твои кости — мои. Когда ты в первый раз увидела меня, я выглядел знакомо, не так ли? Так же, как ты выглядела знакомо для меня.

Она уставилась на него.

— Ты не в своем уме.

— Это из Библии, — сказал он. — Песнь Соломона. «Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! Пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей». — Его пальцы коснулись её горла, сжав цепь в том месте, где находилось кольцо Моргенштернов. Она заволновалась, что он может переломать ей трахею. — «Я сплю, а сердце мое бодрствует; [вот], голос моего возлюбленного, который стучится: отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя».

Кровь капала ей на лицо.

Она заставляла себя быть спокойной, её тело гудело от напряжения, когда его рука соскользнула с её горла, по бокам к её талии. Его пальцы скользнули внутрь за пояс её джинсов. Его кожа была горячей, обжигающей; она могла почувствовать, как он хотел ее.

— Но ты же не любишь меня, — сказала она.

Её голос был тонким: Себастьян выбил весь воздух из её лёгких. Клэри вспомнила слова матери: Себастьян не испытывает настоящих эмоций. Её мысли были кристально ясными, и она молча возблагодарила эйфорию от драки, за то, что она держала её сосредоточенной, в то время как Себастьян вызывал у неё непреодолимое отвращение своими прикосновениями.

— А тебя вообще не волнует, что я твой брат, — сказал он. — Я знаю, что ты испытывала к Джейсу, даже когда думала, что он твой брат. Ты не можешь мне лгать.

— Джейс лучше тебя.

— Никто не может быть лучше меня.

— Он обнажил в усмешке свои белые зубы, испачканные кровью.

— «Запертый сад — сестра моя, невеста», — произнес он. — «Запечатанный колодец, закрытый источник». Но уже не такой закрытый, не так ли? Джейс позаботился об этом.

Он начал возиться с пуговицей на её джинсах и она, воспользовавшись тем, что он отвлёкся, сумела ухватить нехилый треугольник разбитого стекла с пола и вонзить зубчатый край ему в плечо. Стекло порезало её пальцы, заставив их разжаться.

Он вскрикнул, дёрнувшись назад, но больше от удивления, нежели от боли: одежда защитила его. Она сильнее всадила стекло, только в этот раз ему в бедро, и, когда он попятился назад, она заехала ему другим локтём в горло. Он отошёл в сторону, она перевернулась, подогнав его под себя, и выдернула окровавленный сколок из его ноги. Она поднесла осколок к пульсирующей вене на его шее… и остановилась.